Долгожданные неожиданности

О клинических исследованиях

Что такое клинические исследования и зачем они нужны? Это исследования, в которых принимают участие люди (добровольцы) и в ходе которых учёные выясняют, является ли новый препарат, способ лечения или медицинский прибор более эффективным и безопасным для здоровья человека, чем уже существующие.

Главная цель клинического исследования — найти лучший способ профилактики, диагностики и лечения того или иного заболевания. Проводить клинические исследования необходимо, чтобы развивать медицину, повышать качество жизни людей и чтобы новое лечение стало доступным для каждого человека.

Как их проводят?

У каждого исследования бывает четыре этапа (фазы):

I фаза — исследователи впервые тестируют препарат или метод лечения с участием небольшой группы людей (20—80 человек). Цель этого этапа — узнать, насколько препарат или способ лечения безопасен, и выявить побочные эффекты. На этом этапе могут участвуют как здоровые люди, так и люди с подходящим заболеванием. Чтобы приступить к I фазе клинического исследования, учёные несколько лет проводили сотни других тестов, в том числе на безопасность, с участием лабораторных животных, чей обмен веществ максимально приближен к человеческому;

II фаза — исследователи назначают препарат или метод лечения большей группе людей (100—300 человек), чтобы определить его эффективность и продолжать изучать безопасность. На этом этапе участвуют люди с подходящим заболеванием;

III фаза — исследователи предоставляют препарат или метод лечения значительным группам людей (1000—3000 человек), чтобы подтвердить его эффективность, сравнить с золотым стандартом (или плацебо) и собрать дополнительную информацию, которая позволит его безопасно использовать. Иногда на этом этапе выявляют другие, редко возникающие побочные эффекты. Здесь также участвуют люди с подходящим заболеванием. Если III фаза проходит успешно, препарат регистрируют в Минздраве и врачи получают возможность назначать его;

IV фаза — исследователи продолжают отслеживать информацию о безопасности, эффективности, побочных эффектах и оптимальном использовании препарата после того, как его зарегистрировали и он стал доступен всем пациентам.

Считается, что наиболее точные результаты дает метод исследования, когда ни врач, ни участник не знают, какой препарат — новый или существующий — принимает пациент. Такое исследование называют «двойным слепым». Так делают, чтобы врачи интуитивно не влияли на распределение пациентов. Если о препарате не знает только участник, исследование называется «простым слепым».

Чтобы провести клиническое исследование (особенно это касается «слепого» исследования), врачи могут использовать такой приём, как рандомизация — случайное распределение участников исследования по группам (новый препарат и существующий или плацебо). Такой метод необходим, что минимизировать субъективность при распределении пациентов. Поэтому обычно эту процедуру проводят с помощью специальной компьютерной программы.

Преимущества и риски для участников. Плюсы

• бесплатный доступ к новым методам лечения прежде, чем они начнут широко применяться;
• качественный уход, который, как правило, значительно превосходит тот, что доступен в рутинной практике;
• участие в развитии медицины и поиске новых эффективных методов лечения, что может оказаться полезным не только для вас, но и для других пациентов, среди которых могут оказаться члены семьи;
• иногда врачи продолжают наблюдать и оказывать помощь и после окончания исследования.

При этом, принимая решение об участии в клиническом исследования, нужно понимать, что:

• новый препарат или метод лечения не всегда лучше, чем уже существующий;
• даже если новый препарат или метод лечения эффективен для других участников, он может не подойти лично вам;
• новый препарат или метод лечения может иметь неожиданные побочные эффекты.

Главные отличия клинических исследований от некоторых других научных методов: добровольность и безопасность. Люди самостоятельно (в отличие от кроликов) решают вопрос об участии. Каждый потенциальный участник узнаёт о процессе клинического исследования во всех подробностях из информационного листка — документа, который описывает задачи, методологию, процедуры и другие детали исследования. Более того, в любой момент можно отказаться от участия в исследовании, вне зависимости от причин.

Обычно участники клинических исследований защищены лучше, чем обычные пациенты. Побочные эффекты могут проявиться и во время исследования, и во время стандартного лечения. Но в первом случае человек получает дополнительную страховку и, как правило, более качественные процедуры, чем в обычной практике.

Клинические исследования — это далеко не первые тестирования нового препарата или метода лечения. Перед ними идёт этап серьёзных доклинических, лабораторных испытаний. Средства, которые успешно его прошли, то есть показали высокую эффективность и безопасность, идут дальше — на проверку к людям. Но и это не всё.

Сначала компания должна пройти этическую экспертизу и получить разрешение Минздрава РФ на проведение клинических исследований. Комитет по этике — куда входят независимые эксперты — проверяет, соответствует ли протокол исследования этическим нормам, выясняет, достаточно ли защищены участники исследования, оценивает квалификацию врачей, которые будут его проводить. Во время самого исследования состояние здоровья пациентов тщательно контролируют врачи, и если оно ухудшится, человек прекратит своё участие, и ему окажут медицинскую помощь. Несмотря на важность исследований для развития медицины и поиска эффективных средств для лечения заболеваний, для врачей и организаторов состояние и безопасность пациентов — самое важное.

Потому что проверить его эффективность и безопасность по-другому, увы, нельзя. Моделирование и исследования на животных не дают полную информацию: например, препарат может влиять на животное и человека по-разному. Все использующиеся научные методы, доклинические испытания и клинические исследования направлены на то, чтобы выявить самый эффективный и самый безопасный препарат или метод. И почти все лекарства, которыми люди пользуются, особенно в течение последних 20 лет, прошли точно такие же клинические исследования.

Если человек страдает серьёзным, например, онкологическим, заболеванием, он может попасть в группу плацебо только если на момент исследования нет других, уже доказавших свою эффективность препаратов или методов лечения. При этом нет уверенности в том, что новый препарат окажется лучше и безопаснее плацебо.

Согласно Хельсинской декларации, организаторы исследований должны предпринять максимум усилий, чтобы избежать использования плацебо. Несмотря на то что сравнение нового препарата с плацебо считается одним из самых действенных и самых быстрых способов доказать эффективность первого, учёные прибегают к плацебо только в двух случаях, когда: нет другого стандартного препарата или метода лечения с уже доказанной эффективностью; есть научно обоснованные причины применения плацебо. При этом здоровье человека в обеих ситуациях не должно подвергаться риску. И перед стартом клинического исследования каждого участника проинформируют об использовании плацебо.

Обычно оплачивают участие в I фазе исследований — и только здоровым людям. Очевидно, что они не заинтересованы в новом препарате с точки зрения улучшения своего здоровья, поэтому деньги становятся для них неплохой мотивацией. Участие во II и III фазах клинического исследования не оплачивают — так делают, чтобы в этом случае деньги как раз не были мотивацией, чтобы человек смог трезво оценить всю возможную пользу и риски, связанные с участием в клиническом исследовании. Но иногда организаторы клинических исследований покрывают расходы на дорогу.

Если вы решили принять участие в исследовании, обсудите это со своим лечащим врачом. Он может рассказать, как правильно выбрать исследование и на что обратить внимание, или даже подскажет конкретное исследование.

Клинические исследования, одобренные на проведение, можно найти в реестре Минздрава РФ и на международном информационном ресурсе www.clinicaltrials.gov.

Обращайте внимание на международные многоцентровые исследования — это исследования, в ходе которых препарат тестируют не только в России, но и в других странах. Они проводятся в соответствии с международными стандартами и единым для всех протоколом.

После того как вы нашли подходящее клиническое исследование и связались с его организатором, прочитайте информационный листок и не стесняйтесь задавать вопросы. Например, вы можете спросить, какая цель у исследования, кто является спонсором исследования, какие лекарства или приборы будут задействованы, являются ли какие-либо процедуры болезненными, какие есть возможные риски и побочные эффекты, как это испытание повлияет на вашу повседневную жизнь, как долго будет длиться исследование, кто будет следить за вашим состоянием. По ходу общения вы поймёте, сможете ли довериться этим людям.

Если остались вопросы — спрашивайте в комментариях.

Долгожданная неожиданность

Все началось в начале 37 недели. Утром 15 февраля я собралась в больницу сдавать контрольные анализы после того, как в очередной раз пролечила свой фарингит. В половину девятого прозвонил будильник. Вставать совсем не хотелось, и я решила еще пять минут полежать: проснулась из-за того, что почувствовала, как описалась, хотя подобное со мной давно не случалось ;-). В ванне стало понятно, что процесс мочеиспускания я почему-то не контролирую, но насторожилась я (минут 7 спустя) только после того, как увидела розовые пятна на белье.

На всякий случай я решила позвонить врачу. (Слава Богу, у меня была предварительная договоренность с доктором из 9 роддома Смолиной Людмилой Ильиничной.) Она сказала: “Приезжай, посмотрим, что с тобой”. Следующие минуты были потрачены на оповещение мужа и родителей о том, что “я, кажется, рожаю”. Схваток не было, живот не болел.

Когда по домофону позвонил водитель, я ему сообщила, что в больницу мы не поедем, а поедем в роддом. Хорошо, что эта новость его не испугала. Потом я больше часа металась по квартире в поисках: сначала своей записной книжки со списком необходимых вещей, затем в поисках самих вещей. Собиралась я по списку “Что взять с собой в дородовое отделение”. Поэтому для малыша ничего не взяла.

Путь до роддома водитель знал плохо, поэтому ехали мы довольно долго. Стараясь объезжать места предположительных пробок, мы попадали в заторы. В дороге несколько раз звонила врач и ругалась из-за того, что я долго еду. По пути мы забрали маму, которая снабдила меня недостающими вещами из списка. В роддоме мы были без десяти двенадцать.

Людмила Ильинична встретила нас в приемном отделении. Мы вломились в смотровую, где оформляли в дородовое какую-то роженицу. Вот там мне стало по-настоящему страшно, неизвестность пугала больше всего. Посмотрев меня на кресле, Людмила Ильинична сказала, что сегодня придется рожать, причем, чем быстрее, тем лучше, потому что безводный период длился на момент осмотра уже 3,5 часа. Схваток не было, а, следовательно, и раскрытие было нулевое. Шейка к родам была не готова, она была хороша для 37 недели при условии родов в срок. Затем было нудное оформление у весьма вредной тетки.

“Почему-то” в дородовое мы не пошли, а поднялись сразу в родилку. Маму я с собой на роды не взяла, хотя она очень просилась. Родильный зал поразил меня теплом, это было первое впечатление о месте, где мне предстояло пережить самый счастливый момент моей жизни. В родзале мне предложили переодеться в больничную рубашку и дали кучу подкладных.

Первый осмотр спровоцировал начало схваток, но на протяжении всех родов шейку раскрывали вручную, буквально натягивая на головку ребенка. Людмила Ильинична познакомила меня с милой акушеркой Усольцевой Аллой Александровной. И поручила ей подготовить меня к родам. Унизительной процедуры бритья промежности мне удалось избежать, в 9 роддоме это не практикуют (только по желанию роженицы или перед разрезом, в последнем случае бреют только небольшой участок). Клизму мне сделали, наверное, и от этого можно было отказаться, но мне и самой не хотелось “испачкать” малыша.

После гигиенических процедур я вернулась в родилку, позвонила мужу, пригласила его на роды и начала “нагуливать схватки”, которые никак не хотели усиливаться. Очередной осмотр показал, что раскрытие еще очень небольшое. Шейку матки опять пришлось раскрывать вручную (очень больно). Схватки были, но нерегулярные и слабые, поэтому меня уложили под капельницу с энзопростом, схватки начали нарастать вместе с болью.

В родах мне сделали несколько уколов но-шпы, для снятия спазмов шейки, несколько других уколов (по-моему, обезболивающего). Когда (наконец-то!) приехал муж, схватки стали более-менее регулярными и глубокими. Муж сидел со мной в родзале, записывал частоту, продолжительность и силу схваток.

Под капельницей я провела около часа. Периодически приходила Людмила Ильинична и проводила “осмотр”, во время которого расширяла шейку. Муж при этом не присутствовал, потому что мне не хотелось, чтобы он видел меня “во всей красе” и слушал мое завывание.

Затем с меня сняли капельницу и позволили немного погулять, после чего отвели в душ, где я обливала свой живот теплой водичкой, сидя на стуле. Несмотря на то, что муж все время был рядом, меня периодически навещала акушерка, справлялась о моем самочувствии. Душ очень способствовал расслаблению между схватками, но боль не облегчал, может, потому, что у меня были безводные роды. После душа, в котором я провела минут 30-40, мы вернулись в родилку, где мне захотелось еще “погулять”. Однако меня снова уложили под капельницу и установили на живот датчики.

Мониторинг плода показал, что благополучие моего ребенка вызывает беспокойство, так как его пульс при норме 130-160 ударов в минуту, то падал до 90, то зашкаливал за 200. Где-то пережималась пуповина. Жутко было слышать замедляющийся стук сердца своего нерожденного ребенка. Мне казалось, что это останавливается мое сердце. Врач и акушерка старались сохранять невозмутимость, может, такое и случается, но от нормальных мои роды уже отличались довольно сильно. Дальше рожать пришлось, лежа под капельницей, при этом постоянно проводили мониторинг, из-за чего приходилось ложиться на спину.

Не помню, в какой момент это произошло, но я сломалась – в очередной раз просто не дала меня смотреть. Схватки стали очень болезненными, и я пнула врача, когда она попыталась расширить мне шейку. Меня затрясло, колени ходили ходуном. Отвернувшись к стене, я заявила, что смотреть меня больше не надо. На все уговоры, я ответила, что сейчас смотреть не дам, либо посмотрите позже, либо давайте решать вопрос с обезболиванием, правда, я думаю, они уже начали делать мне какие-то уколы. Речь зашла об “эпидуральной” анестезии, хотя при первой встрече я категорично заявила врачу, что не хочу, чтобы мне ее делали.

Кое-как меня уговорили на обычный осмотр, после чего стало ясно, что при пятисантиметровом раскрытии у меня из-за болевого синдрома начался отек шейки матки. Вызвали бригаду анестезиологов. Они приехали почти сразу, с тележкой, осмотрели меня, оценили мое состояние и возможность применения эпидуралки, подробно объяснили, что это такое.

Обезболив кожу в районе поясничного отдела позвоночника, мне ввели катетер. Было очень страшно дернуться в момент введения иглы в перидуральное пространство, поэтому врачи старались “провернуть” все между схватками, о которых я предупреждала. Забавным было ощущение заползающего в позвоночник червячка. Трубку катетера протянули по спине на грудь, где закрепили пластырем. Шприцом ввели в катетер лекарство (кажется – марковин), по спине протек холодок. Далее самым сложным было лежать на спине ровно, чтобы лекарство равномерно распределялось. На боку схватки переживаются, конечно, легче, но тут пришлось потерпеть.

Ощущения от эпидуралки были просто восхитительные. Сначала начали неметь ноги, по телу разлилось приятное тепло. Когда врач-анестезиолог пришла проверить мое состояние, я находилась в состоянии полной эйфории. Только меня по-прежнему трясло, врач сказала, что при эпидуралке такое тоже бывает. Далее события развивались стремительно.

Через час действия обезболивающего раскрытие было уже 7 см, отек спал, шейка сгладилась. Действие препарата прекращалось. Мне ввели вторую порцию лекарства и предупредили, что рожать надо будет без эпидуралки, чтобы чувствовать потуги, т.е. третью порцию вводить не будут, и рожать я буду с болью, когда вернется чувствительность. Я заявила, что тужиться я умею хорошо, знаю как надо, и диафрагма у меня тренированная.

В 19.00 должна была прийти анестезиолог. Приблизительно в половину шестого меня начало тужить. Мужа в очередной раз попросили удалиться на время осмотра. Раскрытие было полным, и беда с сердцебиением масика сохранялась. Поэтому проверили, как я умею “хорошо тужиться”, и повели меня на стол. Я думала, что смогу дойти сама, но ноги меня не держали, подкашивались и были как ватные. Алла Александровна буквально дотащила меня до стола.

Родила я очень быстро: в первые 2-3 потуги пытались растянуть промежность, когда стало ясно, что она слишком высокая, решено было меня разрезать. Головка родилась очень быстро, а затем, в две потуги, родилось и тельце. Пока ребенка несли от промежности на живот, я только успела воскликнуть: “Почему он не двигается?”.

Как только малыша положили на живот, такого мягкого и теплого, он закричал. Я его прижимала к себе и причитала: “Мое, Мое!”. Откуда-то набежала уйма народу, всего у меня на родах в разное время перебывало 8 человек – разных специалистов. На минутку позвали мужа, чтобы он посмотрел на дитя, но ему не удалось ничего разглядеть, потому что я его выгнала. Послед родился легко и быстро, я этого даже не заметила, т.к. все мое внимание было приковано к моему мальчику. По совету подруги я старалась не смотреть, что делали со мной, и смотрела только на мальчика, как его моют, обрабатывают, осматривают, взвешивают, измеряют, пеленают.

Мои роды записали как срочные, хотя немного поколебались. Малыш родился 2750 г весом и 48 см ростом и 8/9 по Апгар. После всех манипуляций его запеленали и понесли греться под лампу, но мне такой расклад не понравился, и тогда его завернули в одеяло и положили рядом на пеленальный стол.

Когда пришла анестезиолог, мы удивили ее своим рождением. Действие эпидуралки начало отходить, поэтому, когда меня зашивали, чувствовалось пощипывание. После того, как меня зашили, пригласили нашего папу и вручили ему сыночка. Затем пришла врач и приложила ребенка к груди.

Оставалось провести в родильном зале еще час. В это время муж перенес мои вещи в палату на послеродовое отделение. Мне принесли ужин (чуть теплую творожную запеканку и стакан молока). Я сделала массу звонков родителям, свекрам, подруге и сообщила им радостную новость. Приносили подписывать какие-то документы. Когда все завершилось, меня, преисполненную торжественности, отвезли на каталке в палату. И началась для меня новая жизнь.

Долгожданная неожиданность

Поработавшего немногим более 400 дней руководителя американского дипломатического ведомства отправили в отставку довольно своеобразно — о своем увольнении Рекс Тиллерсон узнал из президентского поста в Twitter. В качестве его сменщика хозяин Белого дома назвал директора ЦРУ Майка Помпео. О причинах и возможных последствиях кадровой ротации во внешнеполитической команде Трампа — в материале портала iz.ru.

Борьба с инакомыслием

Слухи о скорой отставке Тиллерсона, бывшего топ-менеджера нефтяного гиганта ExxonMobil, ходили давно — чуть ли не с момента его назначения на этот пост, который он занял 1 февраля 2017 года, спустя всего полторы недели после инаугурации Трампа. В течение года работы под руководством эксцентричного президента Тиллерсон не раз оказывался участником заочных диспутов с главой государства, с которым, по идее, должен был проводить единую и согласованную внешнеполитическую линию.

Дональд Трамп и Рекс Тиллерсон на встрече с премьер-министром Малайзии. 12 сентября 2017 года

Однако, как пишет The New York Times, разногласия возникали у главы Госдепа и главы государства почти на всех «треках» — от конфликта между Катаром и Саудовской Аравией до позиции по предполагаемому вмешательству «русских хакеров» в ход президентских выборов в Соединенных Штатах, по итогам которых Трамп и перебрался на Пенсильвания-авеню, 1600.

Эксперты почти единогласно полагали, что Тиллерсон часто оказывал сдерживающее влияние на международные инициативы порой непредсказуемого главы государства, что позволяло американскому внешнеполитическому курсу быть сколько-нибудь последовательным, а не напоминать остающийся на воде след от корабля с пьяным капитаном на мостике.

Снять с поста постом

Об увольнении Тиллерсона Трамп объявил нестандартно — через свой Twitter. Этот пост занял скромное место между твитом президента в поддержку претендующего на место в палате представителей конгресса республиканца Рика Сакконе из Пенсильвании и сообщением о поездке в Калифорнию.

Об увольнении Тиллерсона Трамп объявил через свой Twitter

Как рассказал сам Тиллерсон, глава государства позвонил ему с уведомлением об отставке лишь через три часа после поста, из которого об увольнении госсекретаря узнал весь остальной мир. И хотя в сообщении прозвучали скупые слова благодарности в адрес уходящего главы Госдепа (свои полномочия он передаст сменщику 31 марта), заурядный тон и избранный президентом способ сообщить подчиненному о том, что в его услугах более не нуждаются, тоже говорят о многом.

Новая метла

У руля американской внешней политики в ближайшее время должен встать нынешний руководитель ЦРУ Майк Помпео (его во главе спецслужбы сменит первая в истории разведуправления жещина-директор Джина Хаспел). По закону кандидатуру Помпео, выдвинутую президентом, должен одобрить сенатский комитет по иностранным делам, а после него и сенат в полном составе. С учетом того, что правящая республиканская партия имеет в верхней палате конгресса большинство (хоть и незначительное), особых проблем с его утверждением в должности не предвидится.

Помпео, 54-летний уроженец Калифорнии с итальянскими корнями, в 1986 году окончил знаменитую военную академию в Вест-Пойнте и отправился служить в ФРГ — к Берлинской стене, разделявшей Восточную и Западную Германию до 1989 года. В рядах армии США он пробыл до 1991 года и успел поучаствовать в первой войне в Персидском заливе.

Завершив военную карьеру, он окончил юридическую школу при Гарварде и несколько лет работал юристом. В 1998-м вместе с еще несколькими выпускниками Вест-Пойнта Помпео основал компанию Thayer Aerospace & Private Security, которая производила продукцию оборонного и аэрокосмического назначения. Через восемь лет он перешел в Sentry International, заняв должность вице-президента компании, производящей нефтепромысловое оборудование.

С 2010 года Помпео в течение четырех двухлетних сроков подряд избирался в палату представителей от Канзаса. Соперников-демократов представитель правящей ныне в США Республиканской партии побеждал «за явным преимуществом» — по итогам первых выборов он набрал 59% голосов избирателей, а в следующих кампаниях его «планка» не опускалась ниже 60%. В ноябре 2016-го, через полторы недели после победы на президентских выборах, Трамп выдвинул кандидатуру Помпео на пост директора ЦРУ. В январе 2017-го назначенец получил одобрение сената.

Партия скажет: «Надо!»

Практически все заявления и действия Помпео на посту руководителя разведуправления полностью совпадали с «генеральной линией» консервативных республиканцев. Он выступал в поддержку деятельности Агентства национальной безопасности по сбору метаданных, критиковал мусульманских проповедников, отказывавшихся осуждать террористические акции исламистов, пытался разубедить общество в необходимости закрытия тюрьмы в Гуантанамо (в 2013-м, после посещения этого пенитенциарного заведения, заключенные которого начали голодовку, конгрессмен заявил: «Похоже, многие из них набрали лишний вес»).

Тюрьма в Гуантанамо

Помпео — сторонник денуклеаризации Корейского полуострова, путь к которой, по его убеждению, невозможен без смены руководящей верхушки в КНДР.

Весьма жестко директор ЦРУ высказывался и в отношении России, в том числе в свете событий на востоке Украины. Москва действует «агрессивно, вторгнувшись и оккупировав Украину, угрожая Европе и практически ничего не предпринимая для поражения и уничтожения ИГ (запрещенная в России группировка «Исламское государство»).

Курс прежний

Мало кто ждет, что, сменив работу, Помпео вдруг поменяет свои взгляды — как на внешнеполитический курс Соединенных Штатов, так и на взаимоотношения с «боссом», которые, очевидно, во многом сформировались на базе строгой системы «солдат–командир» еще в годы военной службы.

Выдвигая кандидатуру «ястреба» Помпео, Трамп поведал журналистам, что в их отношениях с будущим госсекретарем изначально царила «очень хорошая атмосфера». «Такая атмосфера крайне важна для любого президента и его эмиссара в глобальных делах, — отмечает The New York Times. — Однако это кадровое решение нарушает хрупкий баланс власти в президентской команде, отвечающей за вопросы национальной безопасности».

Выбрав своим госсекретарем Помпео, сторонника жесткой линии и лояльного командного игрока, Трамп «решает ключевую проблему, которая довлела над американской дипломатией в течение последнего года и заключалась в следующем: во время выступлений Тиллерсона лишь немногие считали, что он говорит от имени президента», добавляет NYT.

В едином порыве

Новому руководителю Госдепа достаются «в наследство» немало нерешенных проблем, в том числе с Тегераном и Пхеньяном, которые в ближайшие недели и месяцы могут оказаться ключевыми. Решение о возможном выходе из ядерной сделки с Ираном (по ее условиям Исламская Республика приостанавливала работу по ядерной программе в обмен на снятие санкций) Трамп обещал принять до 12 мая. Встреча с лидером КНДР Ким Чен Ыном у американского лидера также может состояться в мае. И на иранскую сделку, за сохранение которой Тиллерсон выступал вопреки критике Трампа, и на возможность отказа КНДР от ядерных программ Помпео (он выступал резко против каких-то уступок северокорейскому режиму) смотрит скептически, что вполне соответствует позиции Трампа.

Встреча Дональда Трампа с лидером КНДР Ким Чен Ыном может состояться в мае

The Wall Street Journal приводит мнение эксперта Гэри Сэмора из Гарвардского университета, который считает, что приход Помпео в Госдеп состоялся «в крайне важный момент, когда Белому дому предстоит решить, сохранять ли договоренности с Ираком, одновременно начиная дипломатический процесс с Северной Кореей». «Позитивным представляется тот факт, что сейчас хорошее время для того, чтобы назначить госсекретаря, которому президент будет больше доверять, — отмечает специалист. — Однако, если действовать неосторожно, сбой может произойти одновременно на двух дипломатических направлениях».

Российский вектор

Кадровые перемены в американской администрации вряд ли повлияют на отношения США с Россией, полагают эксперты. По мнению председателя президиума Совета по внешней и оборонной политике России Федора Лукьянова, важнее то, что Тиллерсон был единственным несиловиком во внешнеполитической команде Трампа. Помпео теперь присоединится к трем генералам в «ближнем круге» президента — шефу Пентагона Джеймсу Мэттису, главе аппарата Белого дома Джону Келли и помощнику по нацбезопасности Герберту Макмастеру, указывает Лукьянов. «Трамп никогда не скрывал того, что восхищается силой и считает ее необходимой, чтобы сделать Америку великой, поэтому он подобрал людей, которые мыслят в тех же категориях», — добавляет эксперт, слова которого приводит РБК.

Кадровые перемены в американской администрации вряд ли повлияют на отношения США с Россией

Председатель комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев уверен, что замена госсекретаря не станет «предвестием перемен во внешней политике этой страны». «Не Госдепартамент определяет в последнее время эту политику, — написал сенатор в своем Facebook. — Она является следствием подковерных схваток, разменов и компромиссов между Белым домом и Холмом, между президентом Трампом и всё более антипрезидентским конгрессом».

В этом отношении «стратегия сдерживания России как уже состоявшийся размен и компромисс между ними тоже не претерпит изменений» — если только «Помпео вдруг не окажется самостоятельным и самодостаточным политиком». Однако, полагает Косачев, «надежд на это практически никаких».

Источники:

http://yandex.ru/health/turbo/articles?id=2463
http://www.7ya.ru/article/Dolgozhdannaya-neozhidannost/
http://iz.ru/719713/kirill-senin/dolgozhdannaia-neozhidannost